Фото:
Украина.ру
После событий 2014 года официальный Киев взял курс «на Запад», другими словами — «Геть від Москви!» («Прочь от Москвы!»). Россия объявлена врагом и «агрессором», со всех экранов простым украинцам внушается мысль о том, что защитить их могут только США и НАТО.
После уничтожения памятников Ленину на Украине взялись за памятники героям Великой Отечественной войны. Во Львове сносят Монумент Славы, в Киеве под прицелом памятник генералу Ватутину. Декоммунизация (а это не только борьба с коммунистической идеологией, но и планомерное уничтожение памяти о недавнем общем прошлом) переходит в дерусификацию, и пока не видно сил, которые могли бы эти процессы остановить.
Ещё не так давно такое развитие событий выглядело политической фантастикой. Помнится, на заседании круглого стола экспертного сообщества в пресс-центре представительства РИА Новости в Киеве во время грузинско-российского конфликта в 2008 году участники дискуссии с некоторым удивлением отмечали, что впервые Россия в официальном украинском дискурсе (у власти тогда были «оранжевые») представлена «не как друг». Тогда ещё и не как враг, но — процесс пошёл. И вот сегодня, всего-то 10 лет спустя, должностные лица в Киеве говорят о возможности полномасштабной войны между нашими странами (и, учитывая события последних лет, это политической фантастикой уже никак не выглядит).
Много раз приходилось слышать вопрос: как вообще такое могло произойти, «как Россия допустила»? И могла ли не допустить? Приходится признать, что Москва совершала в политике по отношению к Украине серьёзные ошибки, которые во многом и привели к нынешней ситуации. Ошибки эти, по мнению многих политиков и экспертов, отчасти объясняются незнанием происходящих в соседнем государстве процессов.
Об этом заявил политолог и главный редактор издания Украина.ру Искандер Хисамов во время пресс-конференции в рамках спецпроекта «Украинское досье». По его словам, сам этот спецпроект возник в результате осознания практической необходимости для России более глубокого изучения украинской проблематики. По его словам, изучение вопроса показало, что с украинистикой в России дела обстоят плачевно — Украину «почти никто всерьёз не изучает», нет мозговых центров, тогда как в Польше, например, их «несколько десятков по украинскому направлению». И не только в Польше.
«В Германии, в Америке, в Канаде… все интересуются Украиной не просто так, на уровне публицистики или «пикейных жилетов», а все всерьёз интересуются, изучают Украину», — сказал Хисамов. Он отметил, что ещё в 2007 году в разговоре с ним посол РФ на Украине Виктор Черномырдин признал: «Мы сейчас ничего не знаем об Украине по существу», и тогда эти слова дипломата его поразили.
«И это незнание, невежество в отношении Украины — к сожалению, именно такими словами нужно оперировать — сейчас имеет место в России», — констатировал Хисамов. Он добавил, что реализуемый изданием Украина.ру спецпроект «Украинское досье» призван не только хоть немного «закрыть эту брешь», но «ещё и побудить мыслящих людей, принимающих решения, всерьёз, на серьёзном технологическом уровне заниматься Украиной, потому что эта проблема будет стоять перед нами ещё очень долго».
Проблема «невежества» относительно Украины действительно возникла не сегодня и не вчера. После распада Союза российские исследователи признавали, что украиноведение в России «не вышло из детского возраста».
Но, увы, не вышло и до сих пор. Пока что российская украинистика — «это публицистика, причём не самого высокого уровня». Об этом изданию Украина.ру ранее сказал директор Института миротворческих инициатив и конфликтологии Денис Денисов.
По его словам, в российских СМИ достаточно часто люди, не особо разбирающиеся в проблеме, «на основании своих ограниченных знаний (об Украине. — Ред.) делают далеко не адекватные выводы и по ситуации в целом, и особенно это связано с прогнозами развития ситуации».
В то же время, отметил Денисов, в России есть целый ряд серьёзных специалистов по украинской тематике, к ним прибавились эксперты, которые переехали с Украины после событий 2014 года. Специалисты есть, но нельзя считать достаточным взаимодействие между экспертным сообществом и органами государственной власти РФ.
«Мы не можем, конечно, говорить о знании всего спектра тех записок, которые ложатся на стол высшим руководителям РФ, но по крайней мере мы понимаем, какие это каналы. И на этом основании можем говорить, что данное направление (изучение украинской проблематики. — Ред.) еще нужно очень много дорабатывать и усиливать. Чтобы ситуация (на Украине. — Ред.) воспринималась действительно такой, какая она есть, а не такой, какой она видится, особенно представителям госвласти», — подчеркнул эксперт. По его словам, в России «очень многие аналитические записки готовятся под конкретные пожелания и интересы представителей государственной власти», что негативно влияет на адекватную оценку ситуации, в частности на Украине.
На украинистов-«переселенцев» с Украины возлагает определённые надежды и глава национально-культурной автономии «Украинцы России» Богдан Безпалько.
«Расцениваю состояние нашей украинистики как развивающееся, — сказал он в интервью изданию Украина.ру. — Талантливых людей много, например Андрей Марчуков, недавно презентовавший книгу по истории Новороссии. Существует множество научных и политологических центров, но большей частью они занимаются геополитикой в целом, не выделяя Украину, или же проблемами ТЭК, но тоже в целом — в глобальном или суперрегиональном масштабе. Надеюсь, что специалисты, которые переехали из Украины в Россию, помогут исправить ситуацию».
А пока Россия в изучении Украины проигрывает научным центрам Польши и других стран, считает упомянутый уже историк Андрей Марчуков. По его словам, «украинистики как мощной дисциплины в Российской Федерации нет».
«У нас украинской проблемой занимаются одиночки, разобщенные группы или какие-то люди, которые от украинских националистических властей получают награды и не знают, что на Украине торжествует нацизм», — заявил историк, подчеркнув, что «первая причина такого положения вещей — это равнодушие и беспечность и российских властей, и российского интеллектуального сообщества к этим темам».
Ещё одна причина — внутриполитическая, и заключается она в том, что сама «общерусскость маргинализируется и отвергается властью как что-то нелояльное, угрожающее правящей системе» — поэтому-то на украинском направлении ничего и не делается. В то же время в Польше гуманитарным аспектам политики и истории Украины и Белоруссии уделяется много внимания, исследователи имеют как государственную, так и частную поддержку».
«В этом направлении поляки далеко обошли своих российских коллег. И российскому государству пора уже с этим отставанием что-то делать», — отметил Марчуков.
А пока отставание только растёт. Ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований (РИСИ) Олег Неменский также отметил, что «говорить о состоянии украинистики в России довольно трудно, потому что украинистики нет».
По его словам, так сложилось в советское время, что история, культура, языки народов СССР изучались только в соответствующих национальных республиках — при этом Россия, история России, русский язык изучались везде.
«Когда Советский Союз распался, оказалось, что во всех соседних с нами государствах есть свои специалисты по России, а у России своей системы подготовки, своих школ специалистов по бывшим советским республикам просто нет», — обрисовал ситуацию Неменский. По его словам, всё это было вполне очевидно ещё в начале 90-х годов, но и до сих пор в России «вообще специалистов по Средней Азии, по Закавказью, по Прибалтике и даже по Украине и Белоруссии — нет, их не готовят».
Неменский отметил, что необходимо создать систему подготовки специалистов разного профиля по бывшим советским республикам, а также — систему научных учреждений, в которых могли бы работать лучшие выпускники этих кафедр. Необходимо создать для выпускников и структуру трудоустройства и вне научной области.
«Это очень сложная задача, которую можно решать только на государственном уровне. К ней не только не приступали, но, как ни странно, такая задача даже и не ставится», — констатировал эксперт, добавив, что ситуация не изменилась и после событий 2014 года.
По словам Неменского, дело усугубляется ещё и тем, что «российский политический класс, в принципе, не очень привык пользоваться экспертной информацией» — это вопрос политической культуры и традиций.
Эксперт подчеркнул, что у Запада иной подход: «например, в Польше — шикарная украинистика, более того, например, и американская, и, во многом, немецкая украинистика созданы во многом польскими эмигрантами».
«Конечно, российская наука по Украине даже и близко не стоит по уровню и по возможностям, к тому, что есть в Польше», — сказал Неменский, добавив, что всё это сказывается на реальной политике. Так, «уже две революции на Украине — они во многом обеспечивались и польскими политиками, и польскими специалистами на экспертном уровне, или подготовленными польскими специалистами НПО».
«И задача России, если она хочет и впредь решать проблемы, в том числе и на постсоветском пространстве, не через экономические рычаги, которые на самом деле не очень хорошо работают, и тем более не с помощью силы, — формировать и развивать науку в части изучения стран постсоветского пространства, — сказал эксперт. — И иметь выход в сферу гуманитарных технологий, которые теперь — например, для успешного влияния на украинское общество — приоритетны».
Нельзя сказать, что этой проблемы совсем не понимают в коридорах власти. Так, член Совета Федерации РФ Константин Косачев заявил, что в целях противодействия переписыванию истории в ряде стран бывшего СССР Москва должна озаботиться подготовкой собственных специалистов по этим государствам, в том числе по Украине.
По словам сенатора, на Украине существует риск полного исчезновения академического исторического знания при искусственно внедряемой русофобии. Молодому поколению украинцев навязывают настолько искаженное восприятие России, что это может угрожать нацбезопасности РФ.
«Это означает, что нам в России нужно создавать свою собственную украинистику, готовить специалистов по истории Молдовы… по истории Белоруссии, по истории Казахстана, по истории стран Прибалтики. Это тоже в высшей степени актуальная задача», — сказал Косачев, выступая на совещании по вопросам формирования объективного восприятия истории РФ за рубежом.
Но если в России это пока благие пожелания, то, например, в США и в Канаде давно действует сеть научных центров и организаций — Американская ассоциация украинских исследований (AAUS), Гарвардский украинский исследовательский институт (HURI), Канадский институт украинских исследований (CIUS) и другие.
Когда мы говорим об украинских исследованиях на Западе, то следует помнить, что речь идёт не только и не столько о научном интересе к стране, но, в первую очередь, о политике. Так, глава Германской ассоциации украинистов профессор Александр Вёлль (Alexander Wöll) в интервью изданию «Русская Германия» признавал, что «украинистика сегодня очень политизирована, сильны политические влияния», и — «это нехорошо».
В Восточной Европе в украинских исследованиях лидирует Варшава. Польская украинистика стремительно начала развиваться сразу после 2004 года, когда на Украине произошла «оранжевая революция», поддерживаемая всеми слоями польского истеблишмента, отметила в интервью изданию Украина.ру польская исследовательница, специалист по вопросам Украины, Белоруссии и России Малгожата Кульбачевска-Фигат.
По её словам, «сейчас лучше всего развиваются исследования Украины именно в политическом разрезе». Но и ранее Украине уделяли особое внимание, поскольку «Польша во внешней политике верна заветам Ежи Гедройца, главного редактора эмигрантского журнала „Культура“, издававшегося после Второй мировой войны в Париже». А Гедройц провозглашал, что без независимой Украины нет независимой Польши.
Как рассказал изданию Украина.ру политолог, специалист по России и Украине Якуб Корейба, бурное развитие украинистики в Польше обусловлено практическими потребностями. Во-первых, политика: в 2014 году польское правительство включило поддержку украинского суверенитета в перечень национальных приоритетов (поэтому — «срочно нужны кадры для МИДа и других структур»).
«Во-вторых, в связи с колоссальным наплывом мигрантов украинские проблемы или, если выражаться политкорректно, темы становятся для нас внутренними, — продолжил Корейба. — И в-третьих, есть коммерческий аспект: украинские студенты привозят с собой деньги, работники покупают квартиры и так далее. Это уже сейчас заметный сегмент рынка, который нужно обслуживать».
По словам польского эксперта, центров украинистики в стране очень много, поскольку «украинская тематика стала модной и перспективной для карьерного роста».
При этом польскую украинистику не следует идеализировать. Так, Малгожата Кульбачевска-Фигат указывает, что «польская украинистика, к сожалению, не изучает такие явления, как низкий уровень жизни, высокие коммунальные платежи, что люди в большинстве своем живут в действительно тяжелых условиях и что условия жизни сильно ухудшились именно после Майдана». По её словам, «всё это не принимается во внимание в многочисленных анализах», которые выпускают исследовательские центры.
Но в целом западная украинистика поступательна и постоянна, отмечает эксперт журнала «Международная жизнь» Владислав Гулевич в статье «Российская украинистика и ее оппоненты на Западе».
«Эффективный процесс изучения украинской тематики и всего, что с нею связано, на Западе не прекращался с момента зарождения этой дисциплины. Самые крупные за пределами Украины библиотечные фонды по украинской тематике накоплены в США и Канаде, которые используются в работе западных экспертно-аналитических институтов. Уровень сотрудничества центров украинистики с ведущими западными научно-образовательными и экспертно-аналитическими учреждениями достаточно высок», — констатирует эксперт.
В то же время, по словам Гулевича, «в России украинистика — процесс дискретный, подчиненный внешнеполитической конъюнктуре».
«Недостатка кадров российская украинистика не испытывает. Она сталкивается с неэффективными организационными подходами, недооценкой своей значимости и недостаточным влиянием на текущую политику государства, — пишет эксперт. — Западная украинистика и политика Запада в отношении Украины — это одно целое. Российская украинистика и политика России в украинском вопросе — это часто разные песни. Здесь либо российская украинистика не поспевает за политическими изменениями, либо политики не учитывают рекомендаций украинистов».
Понятно, что России нужно осознать несколько важных моментов.
1. Украина — уже совсем не та страна, в которой жил братский, по сути такой же как и в России народ. Это — другая страна, а народ, говоря научным языком, электорат, обработан властью и масс-медиа, подконтрольным власти, в антироссийском направлении.
2. Власть Украины, ее политический класс настроен антироссийски, ориентирован на политику США и ЕС. И в этом смысле, его надо рассматривать действительно как враждебный российской власти.
3. Для того, чтобы понимать происходящее в Украине и вокруг нее, надо глубоко и внимательно изучать Украину, ее политические и экономические действия, чтобы понимать и прогнозировать действия и власти, и ее обслуги. Без этого, глубокого понимания происходящего на Украине, нам никогда не удастся восстановить дружественные отношения с этой страной.
